Магия греха [Двойная жизнь] - Вера Кауи

– Хорошо, – проговорил он с видом человека, который наконец понял, что большего ему на этот раз добиться не удастся, и смирился. – Я согласен, вы должны обдумать мое предложение. Я прекрасно понимаю, о чем прошу... – Он смотрел ей прямо в лицо. Он хотел, чтобы она все поняла без слов...

Нелл подняла глаза, и он, не выдержав, отвел взгляд в сторону. Но Марк успел заметить, что его молчаливое послание было получено и прочитано.

– Хорошо, – единственным словом ответила она.

– Я перезвоню вам после уик-энда.

Тихий кивок головы вместо ответа. Она безразлично отнеслась к его желанию уйти, значит, ей тоже надо подумать и еще раз «пощупать» ту шаткую почву, по которой они только что ходили вдвоем, чтобы окончательно убедиться, что она «не оставила на ней слишком много следов».

«Она доверилась только мне, – думал он, садясь в машину. – И только потому, что я запомнился ей своей справедливостью по отношению к падшим женщинам и детям. Гнев превращается в вину, вина превращается в разъедающую душу отраву. Жизни калечатся и ломаются так, что потом их уже никак нельзя исправить». То, что она представляла собой в эмоциональном плане целое минное поле, не оставляло у него никаких сомнений.

«Все оказывается намного сложнее, чем я предполагал», – подумал Марк. Но он не мог ждать, пока все станет на свои места и правда обнаружится сама собой.

Нелл отнесла чашки в кухню и стала их мыть. Руки привычно выполняли знакомую работу, в то время как она обдумывала сложившуюся ситуацию. Мысли метались в ее голове подобно тому маленькому мышонку, которого Банда недавно принес в дом. Загнанный, замученный, задерганный, обезумевший и еле живой от страха мышонок уже почти сдался, когда Нелл не выдержала и, взяв полотенце, завернула в него серый комочек, чтобы вынести на улицу. Мышонка она спасла, но ее спасти некому. Она сама допустила довольно грубую ошибку, позволив, чтобы ее раскрыли... и, самое главное, кто! Блоссом!

На мгновение остановившись, она посмотрела на свои мыльные руки и поняла, что вынуждена признаться самой себе в том, в чем очень долго не хотела признаваться: он нарушил ее покой. Она не могла спокойно думать о нем, прекрасно понимая, что она знает о нем так же много, как теперь и он о ней. О чем бы они ни разговаривали, между ними все время оставалось почти физически ощутимое напряжение. Она наговорила сегодня слишком много глупостей... да, слишком много... Но Нелл не могла припомнить ни одного мужчины, который бы заставлял ее так сильно волноваться и нервничать. С клиентами она никогда не ощущала ничего подобного. И только теперь поняла почему. С клиентами она себя контролировала, а с Марком Стивенсом – нет. Он выбрал свой собственный путь в отношениях с ней и четко следовал ему, но, поступая таким образом, он слишком опасно приближался к той грани, за которой трудно было соблюдать какие-либо ограничения или запреты. За этой гранью находилась запретная зона, причем для нее она была еще более запретной, чем для кого бы то ни было. Даже Лиз предупреждала ее, чтобы она никогда не переходила эту границу. Она знала, что, допустив ошибку, которая может оказаться для нее роковой, она дала ему возможность разглядеть за непроницаемой стеной отчуждения и хладнокровия частичку ее истинного лица. Пусть он не разгадал всех ее страхов и метаний, однако увиденного было вполне достаточно, чтобы возбудить его любопытство. Теперь он не остановится и будет постоянно подстегивать ненасытное желание выведать как можно больше, пока не узнает все.

«А это значит, что мне надо немедленно порвать с ним всякие отношения. Встреча с Синди Льюис – это полная катастрофа, она сулит одни неприятности. Я не могу позволить Стивенсу еще раз явиться сюда. Пора поднимать мост в моем замке и опускать входную решетку. С этого момента, моя дорогая девочка, ты переходишь на осадное положение...»

5

Марк Стивенс быстрым шагом вошел в паб и направился к столику у окна, где какой-то мужчина читал «Дейли телеграф».

– Простите, я немного опоздал... Мне позвонили, когда я собирался выйти из своего кабинета... Нашли еще одно тело. На этот раз в Херефорде. Четырнадцать лет. Тело пролежало уже некоторое время, но погибшего все же удалось идентифицировать.

– Смерть наступила точно так же?

– Да, сексуальные извращения, потом был задушен, как и все остальные. Перед смертью был несколько раз изнасилован. Есть следы пыток. – Лицо Марка Стивенса оставалось непроницаемым. – Что же это за люди, которые получают от этого удовольствие? Мне надо выпить. Вам заказать?

– Спасибо, я уже взял виски, а так как у меня во второй половине дня назначена встреча с убийцей, которому защита усиленно пытается приписать шизофрению, то я должен иметь ясную голову. Настоящий ублюдок и скользкий, как гадюка. Умная тварь. Вся проблема заключается в том, что он тщательно изучил законодательство и теперь о своем деле, за которое его, возможно, будут судить, знает не меньше, чем я. Единственное, от чего он действительно пострадает, так это от своей аморальности. Рано или поздно, но пострадает. У него абсолютно нет никакого понятия о совести.

– Мне нужен ваш профессиональный совет, – обратился к нему Марк, заказав выпивку. – В моем деле об убийстве детей со съемкой на видео я столкнулся с женщиной, которая сама решила сообщить нам кое-какую полезную информацию. – Он на мгновение замолчал. – Я неоднократно встречался с ней, но пока не смог склонить ее к принятию нужного мне решения. Я не могу понять логику ее поведения и поэтому не могу заставить ее идти туда, куда надо мне. Вы лучший психолог в нашей области, я подумал, что, если я расскажу вам о ней и ее проблемах, вы сможете помочь выстроить новую или подправить мою теорию...

– Вы всегда проверяли на практике мои теории в Брамшилле, насколько я помню, – сказал психолог. Его звали Джерри Пиэрс. Впервые они встретились с Марком Стивенсом, когда тот учился в полицейском колледже. Марк был одним из его самых блестящих учеников. Он обожал курс психологии, основанный на умении анализировать поведение человека, его манеру говорить, голос и жесты с тем, чтобы потом составить наиболее объективную картину, не основанную на первом впечатлении. Марк сам опрашивал многих убийц и писал подробные отчеты по наиболее трудным случаям, касающимся убийств детей, изнасиловании и других преступлений. Пиэрс обсуждал с Марком немало сложных дел, обычно тех, в расследовании которых и сам принимал участие, но сейчас просьба касалась необычной услуги. – Она со странностями? – с любопытством спросил он.

– Она играет роли трех совершенно непохожих друг на друга женщин.